А по большому счёту – не надо было отправлять Ланочку в Лондон. Никита сам виноват. Я понимаю – мама есть мама, её надо баловать. Но хорошо было бы отложить увеселительную поездку Ланы Александровны на потом…
Идея сменить место жительства родилась в моей голове в тот момент, когда я в очередной раз столкнулась на лестнице с Денисом. Теперь мы встречались с ним постоянно – он вынудил Женю с детьми съехать, а сам вселился в квартиру с новой женой. Очаровательная брюнетка тоже всё время путалась у меня под ногами, попадалась то во дворе, то у почтового ящика. Она всегда вежливо здоровалась и словно не замечала моих разъярённых взглядов, посылаемых в её сторону. Я тихо ненавидела милое создание – у неё были голубые и прозрачные, точно утренняя роса, глаза.
Чистые и невинные.
Будто это не она увела мужа и отца из семьи.
Но трудно было не признать – редкий мужчина не клюнул бы на столь привлекательную наживку. Трофей Дениса был на редкость хорош.
Если с юной прелестницей я не обмолвилась ни словом, то беглецу и предателю открытым текстом выложила все мои мысли.
– Ну ты и скотина, Денис! – проникновенно сообщила я соседу, остановив его на лестничной клетке. – Трудно представить себе существо более подлое и коварное. Какой же ты негодяй! Мало того, что бросил детей и Женьку, испоганил им жизнь, так ты ещё и с квартиры их, несчастных, выпер! Ну ты и козёл!
– Юля, – спокойно ответил Денис, ни один мускул не дрогнул на его лице. – Мне импонирует твоя обеспокоенность судьбой моей семьи. Но не пошла бы ты на…
Вот и поговорили.
Я позвала Елену Аметистову в «Шоколад». Было особое, щемящее удовольствие в том, чтобы – на фоне жестокого безденежья – пригласить в кофейню жену миллионера. К сожалению, мне не удалось сделать широкий жест и оплатить счёт, так как, по распоряжению Нонны, тут с меня не брали денег.
А было бы приятно!
Психотерапевт обязательно рассмотрел бы в моём желании оплатить счёт сгусток комплексов, уловил бы яростное неприятие моего нынешнего униженного положения.
Я осталась без работы.
О чём ещё говорить!
Но мы отлично пообщались с Еленой напоследок, перед расставанием, хотя наша встреча и была пронизана грустью, как бисквит коньячным сиропом. Мы словно справляли поминки по «Удачным покупкам».
– Уже нашла что-то для себя? – поинтересовалась Лена.
– Нашла. Да не берут.
– Тебя не берут? – удивилась бывшая начальница. – Не верю! Ты же супер-мега-умница!
– Вот-вот. И однако.
– А куда ты бы хотела устроиться?
– В «Жемчужину». Это сеть стоматологических клиник. Наверняка знаешь.
– Естественно. Постоянно там делаю отбеливание. Цены, скажу я тебе…
– Им нужен директор по рекламе. Но не я, а кто-то другой. С хорошим знанием английского языка.
– Интересно! То есть тебе отказали только потому, что ты не знаешь английского?
– Даже на собеседование не пригласили!
– Вот ведь глупость. У каждого кандидата есть слабое место. Никто не способен удовлетворить абсолютно всем требованиям работодателя. Идеала не существует! И если дело касается должности директора по рекламе, то пусть уж пробелом будет английский язык, а не умение мыслить творчески, неординарно. Я думаю, ты подходишь на эту должность. У тебя неуёмная фантазия, ты бы завалила их идеями. К тому же ты трудолюбива – если работаешь, то по-настоящему, только искры летят. И вместе с тем ты хорошо ладишь с людьми, умеешь ими манипулировать, легко находишь общий язык с кем угодно.
Я невольно заслушалась. Как жаль, что Елена не владеет сетью стоматологических клиник! Она бы точно взяла меня на работу.
– Хотя я не уверена, что ты бы справилась с коллективом, – добавила подруга. – Постепенно подчинённые сели бы тебе на шею. У тебя не хватает жёсткости.
– Но самое главное – не знаю английского, – подвела я итог. – Так мне сказала менеджер по персоналу.
– Да плевать на менеджера! Хочешь встретиться с владельцем «Жемчужины»?
Я застыла с разинутым ртом.
– Так хочешь или нет? – не дождалась от меня ответа Елена Аметистова. – Я с ним хорошо знакома через его жену. В три секунды организую тебе аудиенцию. Но только не прямо сейчас. В данный момент его нет в городе. Он живёт на две страны – несколько месяцев здесь, потом улетает в Америку. Но как только вернётся, я его озадачу. Встретитесь, поговорите.
– Конечно, Лена! Спасибо тебе!
– Не благодари заранее.
Мне бы только состыковаться с обитателем стоматологического олимпа, а уж я использую шанс – постараюсь убедить владельца «Жемчужины», что лучше меня ему никого не найти.
И получу место!
Только бы они не приняли директором по рекламе другого человека, прежде чем владелец вернётся в Россию.
Мы с Аметистовой просидели в кофейне ещё целых два часа.
Я видела: мысленно Лена уже там, в Швейцарии, в клинике. У неё впереди – курс гормонов, масса неприятных процедур, но всё мучения озарены светом надежды. Вдруг в Швейцарии ей помогут?
Вдруг случится чудо?
Остаётся только молиться.
Давно мы с Никитой не наведывались в «Синюю башню», не гуляли по лесу, окружающему новостройку, не кормили белок, распушивших серые шубки в преддверии скорой зимы! Сильные эмоции, вызванные закрытием «Удачных покупок» и невозможностью найти работу, затмили сладкое волнение, каждый раз возникающее в груди, едва я думала о нашей новой квартире. Я уже привыкла к мысли о том, что она у нас есть – просторная, солнечная. И когда-нибудь мы станем в ней жить.
Правильно – нам необходимо переехать. И чёрная полоса закончится. Дальше – только светлое будущее! Никаких поражений, отказов, неудач. Мы с Никитой избавимся от роли аутсайдеров, навязанной нам судьбой, разгоним тучи, сгустившиеся над головой, и вновь превратимся в любимчиков фортуны.