Не улыбайся незнакомцу - Страница 63

У Жени сверкали от возбуждения глаза, когда она продемонстрировала мне пачку купюр. Я взвесила наличность в руке.

Хм, солидно.

А не пора ли кое-кому переквалифицироваться из журналистов в секретарши?

– Ты представляешь?! – задыхалась от восторга подруга. Её грудь вздымалась так, словно она пробежала стометровку и побила олимпийский рекорд. – Смотри, это всё мне!

– Ого-го! – прониклась я Жениным возбуждением. – Ни фига себе! Охренеть!

Да, я почти Тургенев: умею метко выразить словами тончайшие движения человеческой души.

– Юлечка, и сразу, не отходя от кассы, я хочу вернуть тебе все долги! – радостно заявила Женя.

Я отпрянула:

– Ты серьёзно?

– Да! У меня всё записано. Вот, видишь…

– Надо же, какая скрупулёзность! – восхитилась я, освидетельствовав листок блокнота, где бисерным почерком были выведены ровные столбики цифр.

– А сколько ты всего приносила детям – сок, творог, конфеты!

– Надеюсь, их ты не внесла в реестр? Жень, постой. Может быть, не надо спешить? У тебя только первая зарплата и, думаю, грандиозные планы. Лучше купи что-нибудь детям и себе. А я не тороплюсь. Если честно, вообще не собиралась требовать возвращения денег. И никогда ничего не записывала.

– Но я не хочу пользоваться твоим бескорыстием и беззаботностью. Ты слишком легко относишься к деньгам.

– Мне не надо кормить парочку голодных птенцов, – напомнила я. – А в принципе ты права, права… Но моя беззаботность, увы, уже в прошлом. Я утратила прежнее легкомыслие и наконец-то стала считать деньги.

– Да неужели? Почему-то совершенно не заметно!

– Правда, правда, я не шучу! Мы же взяли кредит. И его надо выплачивать.

– А Никита всё ещё без работы, – добавила Женя.

– Но я не собираюсь разорять твою семью.

– Не сопротивляйся. Вот, держи!

Женя попыталась впихнуть в мою руку тугой рулончик купюр.

– Нет, не надо! – взмолилась я. – Перестань! Сначала закрепись на новом месте, встань на ноги… И ещё – особо не обольщайся и не строй песочных замков: а вдруг потом Генрих будет платить тебе гораздо меньше? Да, сейчас он на радостях раскошелился. Еще бы, у него наконец-то появилась помощница, он в нирване. А потом привыкнет и урежет тебе зарплату.

– Юля, я совершенно не рассчитывала на подобную сумму. Секретаршам столько не платят.

– Только если они по совместительству не являются ещё и любовницами.

– Но у нас до этого пока не дошло.

– Что значит «пока»? – изумилась я.

– В принципе я не против, – обезоруживающе улыбнулась Женя. – Генрих Николаевич… такой душка!

– Он не душка, – запротестовала я. – Он суровый и значительный.

– Вчера я ему перезавязала галстук, – с нежностью сообщила Женя. – У него самого криво вышло.

– Уже и до такого дело дошло? Ты ему галстук завязываешь?

– А какие у него ручищи! Лапы, настоящие кувалды… Знаешь, выглядит очень привлекательно.

– Женя! – воскликнула я. – Да ты с ума сошла!

– И потом, он в возрасте. Моему папе было бы столько же, если б он был ещё жив… Я испытываю к Генриху Николаевичу какую-то дочернюю нежность. И почему-то совсем его не боюсь. Он милый, очень-очень милый. Вмиг распорядился, чтобы в приёмной установили кондиционер, когда увидел, что мне жарко.

– Женя, прекрати! Вспомни, о чём мы с тобой говорили! Ты в два счёта потеряешь место, если начнёшь строить Генриху глазки и попытаешься его очаровать. Он, видимо, пуританин. Вероятно, устал от агрессии девиц, которые видят в нём выгодную партию и метят в любовницы или жены. Ведь не так-то легко найти богатого, симпатичного да еще и абсолютно свободного мужика.

– Нет, я не буду флиртовать с ним. Ты что! Не дай бог потерять такое место! Буду самой скромной и целомудренной секретаршей на свете – пожалуйста, если боссу так хочется. Просто я не ожидала, что Генрих Николаевич окажется таким зайчиком. Юля, он прелесть!

Я мысленно представила себе гендиректора компании «Юниа-Транс». Вот он сидит за рабочим столом… Тяжеленные ручищи устало придавили документы…

Хм… Да уж, зайчик.

Весом в центнер.

Косая сажень в плечах.

Но нет, я готова согласиться с утверждением Евгении. Генрих Николаевич – очаровательный зайчик, всё верно. Я ведь встречалась с ним трижды. Сначала мы имели продолжительную беседу, во время второй встречи бродили по территории фирмы, и я наблюдала, как господин Чернобай руководит хозяйством. А в третий раз пили чай и редактировали статью.

Несмотря на суровость облика, солидный возраст и грузность, было в Генрихе Николаевиче что-то трогательное и неотразимое – доброе, мальчишеское. Наверное, внешняя массивность и жизненная удачливость, служившие заслоном от врагов и глобальных поражений, позволили ему сохранить в себе лучшие душевные качества… Да, у меня намётаный глаз, я лёгко даю детальную психологическую характеристику человеку, с которым знакома лишь поверхностно.

Зигмунд Фрейд собственной персоной!

Но две женщины ошибаться не могут. Не только я, но и Женя, проработавшая с Генрихом Николаевичем бок о бок почти месяц, то есть мы обе пришли к одному выводу: он классный мужик.

Только бы не разочаровал…

Мужчины умеют восхищать и разочаровывать. Первое им удаётся лишь в том случае, если женщина сама готова быть очарованной. Второе они делают самостоятельно и виртуозно.

А Жене надо быть особенно осторожной. Уж не знаю, по какой причине гендиректор «Юниа-Транса» на дух не выносит хорошеньких девиц. Возможно, сильно любил жену и поэтому его сердце всё ещё занято – воспоминаниями и грустью. Даже тот факт, что долгое время Генрих Николаевич работал в тандеме с многокилограммовой Варварой, говорит о многом. Но когда он жаловался мне на невозможность найти хорошую секретаршу и описывал красоток, приходивших на собеседования, в его голосе звучало отвращение.